Fox-tati
Когда автобус отъезжал - ты не обернулся мне вслед. Помню, как ты поспешно ушел, как только я уселась на место. Просто убежал. Незачем теперь думать - почему и навсегда ли. А потом я грызла зеленые крупные яблоки. Вспоминала крестную, такую же крупную и полную сил, светящуюся, словно тоже была пропитана , отшлифована фруктовым воском.
Крестная кидала карту за картой, приговаривая: - - Казенный дом, крестовый король - любовь тебе будет милая, а о червонном и думать перестань - в армию заберут после института - то.
Мой путь совсем не долог, но кажется, что я уезжаю очень - очень далеко и никогда не вернусь. А о моем провожающем я думаю каждую минуту. А вдруг из-за следующего поворота появится он. Там бьют родники и пахнет последними цветами лета. Но его все не было, не было. Но я говорила ему:
-Ты помнишь, что я люблю тебя? - А он пожимал плечом. Не пожимал, просто у него привычка приподнимать его, когда он в затруднении. Я была его трудностью, и чувство дискомфорта ему придавало мои попытки объявить всем:
- Теперь мы вместе.
Он сразу как-то терялся. А почему, собственно, я должна была уехать - покинуть все привычки и исхоженные тропки моего крошки-города? Причина - быть на виду. Театр это позволял. И я, как душевнобольная и уколотая страстным опиумом славы, зомбируемомо шла к храму искусства. А те, кто пытался меня остановить, оставались на обочине моей жизни. Я их видела, но не останавливалась, яростно неслась - тысяча километров в час.
Крестная кидала карту за картой, приговаривая: - - Казенный дом, крестовый король - любовь тебе будет милая, а о червонном и думать перестань - в армию заберут после института - то.
Мой путь совсем не долог, но кажется, что я уезжаю очень - очень далеко и никогда не вернусь. А о моем провожающем я думаю каждую минуту. А вдруг из-за следующего поворота появится он. Там бьют родники и пахнет последними цветами лета. Но его все не было, не было. Но я говорила ему:
-Ты помнишь, что я люблю тебя? - А он пожимал плечом. Не пожимал, просто у него привычка приподнимать его, когда он в затруднении. Я была его трудностью, и чувство дискомфорта ему придавало мои попытки объявить всем:
- Теперь мы вместе.
Он сразу как-то терялся. А почему, собственно, я должна была уехать - покинуть все привычки и исхоженные тропки моего крошки-города? Причина - быть на виду. Театр это позволял. И я, как душевнобольная и уколотая страстным опиумом славы, зомбируемомо шла к храму искусства. А те, кто пытался меня остановить, оставались на обочине моей жизни. Я их видела, но не останавливалась, яростно неслась - тысяча километров в час.
Не переживай, все встанет на свои места.
До свиданья Весна, и да здравствует вера, надежда, любовь(с)